Главная » 2017 » Сентябрь » 13 » Кононенко: У модераторов Facebook квалификация, как у охранника супермаркета
09:50 Кононенко: У модераторов Facebook квалификация, как у охранника супермаркета | |
 О Пушкине они даже не слышали, а банят по выданному им списку слов, уверен журналистМ. АНДРЕЕВА: У микрофона Мария Андреева, приветствую нашего гостя публициста, журналиста Максима Кононенко. Здравствуйте, Максим Витальевич. М. КОНОНЕНКО: Здравствуйте. М. АНДРЕЕВА: Вас забанили, заблокировали на Facebook. За что? М. КОНОНЕНКО: За стихотворение Пушкина. Пост состоял из ссылки на статью в «Википедии» «Хохловская площадь» и отрывка стихотворения Пушкина «Моя родословная». «Не торговал мой дед блинами, не ваксил царских сапогов, не пел с придворными дьячками, в князья не прыгал из хохлов». С точки зрения модераторов Facebook, это нарушение правил сообщества, за что меня отлучили от написания в соцсеть на семь дней. М. АНДРЕЕВА: Ничего себе. Но, я смотрю, у Вас много постов поддержки. М. КОНОНЕНКО: Дело даже не в поддержке, сколько во всеобщем веселье по поводу дошедшего уже до шизофрении этого идиотизма фейсбучных модераторов. М. АНДРЕЕВА: А кто Вас выдал? М. КОНОНЕНКО: Не знаю, это совершенно не важно. Пост, разумеется, был провокационный. Известно уже недели три, что в Facebook банят за слово «хохлы». За слово «жиды» не банят ― это проверялось, за слово «кацапы» не банят. Когда за слово «хохлы» забанили Багирова, то Роскомнадзор писал запрос на Facebook, сам Facebook не объясняет, за что. Ответили, что в текущем контексте слово «хохлы» считается таким же оскорбительным, как и слово «ниггер», поэтому нельзя. Потом за тоже самое забанили господина Ксензова из Роскомнадзора. М. АНДРЕЕВА: Правда, что он удалил свой аккаунт? М. КОНОНЕНКО: Он чиновник, он не может такие оплеухи выдерживать публично. Может, он не хотел, но ему сказали, что надо. Я вообще не склонен употреблять эпитеты типа «фашистская хунта», «жиды», «хохлы», мне это не свойственно, но мне было интересно, насколько простирается поле условных нигеров. Мы знаем, что в Америке слово «ниггер» из произведений Марка Твена вымарывается. Было интересно проверить, каково со словом «хохол». М. АНДРЕЕВА: Вы знаете, даже в этом случае, при употреблении слова «хохол», выборочно они действуют. Кто-то тоже проверял, написал ― ничего, а Вы проверили ― стали жертвой. М. КОНОНЕНКО: Но здесь была цитата из Пушкина, человека, к которому не может быть никаких вопросов. Я бы немного расстроен даже, что сразу это не произошло, но я недооценил их идиотизм. М. АНДРЕЕВА: Напишите Цукербергу. М. КОНОНЕНКО: У меня возникает следующий вопрос: «хохол», «Хохловская площадь» нельзя, «Хохловский переулок» нельзя. Я ещё не успел сегодня это сделать, так как были сложности с доступом на Facebook. Но мне теперь интересно поискать людей с фамилией Хохлов и спросить, нет ли у них каких проблем. М. АНДРЕЕВА: Можно Цукербергу написать ― он есть в Facebook, можно взять и удалиться. Вы будете удаляться? М. КОНОНЕНКО: Зачем писать? Пусть все смеются. Сейчас 50 тысяч моих подписчиков в Twitter и огромное количество подписчиков, которые скриншот со стихотворением Пушкина и сообщением о бане репостили на Facebook ― десятки тысяч людей сейчас это читают и ржут в голос над Facebook, и это хорошо. М. АНДРЕЕВА: А чем это хорошо? М. КОНОНЕНКО: Я не Цукерберг, Facebook не мой. Я не могу выкатывать ему претензии, что он как-то не так ведёт бизнес. Я пришёл к нему в гости. М. АНДРЕЕВА: Можно не претензии написать, а спросить. М. КОНОНЕНКО: Можно попробовать выставить на смех ещё и Цукерберга, но достаточно, мне кажется. Здесь задача ― не поиск правды, я на чужой территории, задача ― макнуть их лицом в собственные представления о прекрасном. Мне кажется, это получилось. М. АНДРЕЕВА: Получилось, потому что поддержали флешмоб? Других тоже призываете распространять? М. КОНОНЕНКО: Никого не призываю. По крайней мере, большое количество людей узнало о существовании стихотворения Пушкина «Моя родословная». М. АНДРЕЕВА: Будете удаляться, как чиновник Роскомнадзора? М. КОНОНЕНКО: Нет, я не буду удаляться. А куда ещё идти? М. АНДРЕЕВА: Свою давайте развивать сеть. Виталий Милонов призывает, все смеются, а он, может, не так уж и неправ? М. КОНОНЕНКО: У меня большой жизненный опыт, мы всё это проходили и с «Живым журналом», и с «Тифаретником» Миши Вербицкого. М. АНДРЕЕВА: То есть уходить некуда? М. КОНОНЕНКО: Социальная сеть ― это сообщество людей, это не программа. Сейчас все эти люди, сообщество которых было когда-то на «ЕЖЕ-листе», потом на «ЖЖ», сообщество которых мне интересно, сейчас это сообщество на Facebook. Я могу уйти «Вконтакте», но там нет этих людей, кому я так буду писать, идиотам из МДК? Я не хочу перед ними бисер метать. Я останусь на Facebook. М. АНДРЕЕВА: Давайте проголосуем. Максим Кононенко сказал, что это забавная история, получилось макнуть лицом администрацию Facebook, потому что это смешно и нелепо. Вы согласны, что эта история смешная и нелепая или нет ничего смешного? Сообщение: «Я бы теперь стал называть фейсбукеров «лицом книжников». М. КОНОНЕНКО: Не надо питать иллюзий по поводу персональных интеллектуальных и образовательных данных модераторов на любом интернет-сервисе. Это люди вроде охранников в продуктовом магазине, степень квалификации ровно такая. У них есть список, где написано «Банить: «ниггер», «хохол». Они поэтому и действуют. Что они, Пушкина читали? Они не знают такую фамилию, я уверен. М. АНДРЕЕВА: Ну что Вы так? Давайте звонок примем. Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Андрей, Москва. Почему Facebook оскорбления нашего президента и России в открытой форме не блокирует сайты, где это содержится, на которых русских оскорбляют? М. КОНОНЕНКО: Потому что на то нет соответствующей встречной пассионарности. Борцы за евроинтеграцию украинскую добились, что в блок-лист Facebook было внесено слово «хохлы». С нашей стороны, видимо, никто не добивался, чтобы туда было внесено слово «кацап». Вот и вся разница. Они захотели это сделать, они считают, что это важно, а мы не делаем, считаем, что это неважно. А Facebook ― это машина. М. АНДРЕЕВА: «Facebook располагается на территории России, надо бы признать к исполнению наших законов и правил», ― пишет слушатель. М. КОНОНЕНКО: Каких? Они исполняют наши законы и правила. М. АНДРЕЕВА: Слушатель пишет: «Максим Кононенко хохол, судя по фамилии». М. КОНОНЕНКО: Я жидо-хохол, как меня называли после знаменитой статьи, что я убил Игоря Талькова. М. АНДРЕЕВА: Хохол ― обидное слово или нет? М. КОНОНЕНКО: Как оно может быть обидным, когда оно происходит от причёски, которую носили запорожские казаки? М. АНДРЕЕВА: С каких пор пошло, что стало обидным? М. КОНОНЕНКО: Они стесняются, видимо, казаков лысых с оселедцем на голове, вот и всё. Это комплекс национальный. М. АНДРЕЕВА: Вас можно чем-то обидеть? М. КОНОНЕНКО: Меня ― нет. М. АНДРЕЕВА: Вы ни на что никогда не пожалуетесь. М. КОНОНЕНКО: Я много пережил в этой среде, я в ней давно. М. АНДРЕЕВА: Останавливаю голосование: 80% полагают, что это смешно, много перепостов, все видят, насколько это нелепо. 20% считают, что это не смешно. Ещё одна история из социальных сетей ― речь идёт о скандале, у «Серебряного дождя» был праздник, у наших коллег, мы их поздравляем. М. КОНОНЕНКО: А Вы так легко говорите название другой радиостанции в эфире? М. АНДРЕЕВА: А как? Из песни слов не выкинешь. С другой стороны, если бы не случилось ничего. Странно бы звучало: «на одной радиостанции». М. КОНОНЕНКО: На одной московской радиостанции ― как говорят на «Эхе Москвы». М. АНДРЕЕВА: Они праздновали, и ворвались православные активисты под председательством протоирея Дмитрия Смирнова. М. КОНОНЕНКО: Судя по фотографиям, они действительно ворвались. Даже была свалка на входе, протоирей упал, пытаясь проломить рамки металлоискателей. М. АНДРЕЕВА: Вы об этом писали, Вы там были? М. КОНОНЕНКО: Существует два канонических на данный момент писания: это фоторепортаж Александра Плющева и пост Михаила Козырева, который Facebook стёр по какой-то причине, но он разошёлся в списках. Протоирей был одет во все положенные для богослужения одежды, парадные, и в окружении своих помощников ворвался на сцену и стал требовать главного, спрашивать, кто здесь главный. Потом претензия была предъявлена такая, что они вели богослужение, очень громко играла музыка, им мешала. Насколько стало ясно из описания, ближайший храм, в котором они могли вести богослужение, находится от концертной площадки на расстоянии в 1 километр. После того, как все немного остыли, я так понял, что эти священнослужители договорились с Савицким, директором «Серебряного дождя», музыку сделали потише, они ушли. Конфликт на этом вроде как исчерпан. Я не слышал, чтобы протоирей Смирнов имел какие-то претензии к концерту и чтобы администрация «Серебряного дождя» имела претензии. А со стороны присутствующих людей некое возмущение есть, и я его могу понять. Мне эта ситуация кажется зеркальным отражением ситуации с Pussy Riot. Тогда люди чуждой культуры пришли и залезли на храм, сейчас люди чуждой культуры пришли и залезли на сцену, которая для артиста тоже храм. Тогда государство защищало чувства верующих, которые были оскорблены танцем людей чуждой культуры. Мне интересно, будет ли государство защищать интересы хипстерской аудитории, которая сейчас очень возмущена? Они сейчас пишут об этом событии ровно так, как писали тогда о произошедшем в Храме Христа Спасителя люди вроде Аркадия Мамонтова, с болью и святым возмущением. М. АНДРЕЕВА: Вам кажется, что государство должно вступиться? М. КОНОНЕНКО: А разве православные верующие чем-то лучше, чем та молодёжь, которая пришла послушать концерт? М. АНДРЕЕВА: То есть у них ни больше, ни меньше прав. М. КОНОНЕНКО: По-моему, должно быть так, у нас все равны по Конституции. М. АНДРЕЕВА: Что должны сделать по отношению к этим людям, которые ворвались на празднование? М. КОНОНЕНКО: Это административное правонарушение. Они пришли на чужое мероприятие и учинили там дебош. Хотя бы административное наказание должно быть, что было бы справедливым по отношению к Pussy Riot. Но против них началось уголовное преследование от имени государства, то есть от моего имени тоже, а меня тогда это страшно обидело, потому что я не был возмущён их поступком. И с какой стати от моего имени против них тоже ведётся уголовное преследование? М. АНДРЕЕВА: Они нарушили в любом случае. Если кто-то к Вам домой прибежит и начнёт плясать? М. КОНОНЕНКО: Да не домой. Мы можем долго разбирать статью, по которой им выкатывали обвинение уголовное, там состава преступления нет. М. АНДРЕЕВА: Как же нет? М. КОНОНЕНКО: Это моё глубокое убеждение, я на эту тему 10 статей написал, можете почитать. М. АНДРЕЕВА: Мы можем спорить и насколько их наказание соразмерно. М. КОНОНЕНКО: Если бы кто-то из верующих посчитал себя оскорблённым, он мог бы подать иск в суд. М. АНДРЕЕВА: У нас же не было статьи про оскорбление чувств верующих ― она появилась после, насколько я понимаю? М. КОНОНЕНКО: У нас не было отдельной статьи, но это было прописано в статье о хулиганстве, возбуждение религиозной вражды в составе организованной группы. Если сейчас государство вдруг, понятно, что этого не будет, решит преследовать протоирея Смирнова в уголовном порядке, я буду так же его защищать. Лично меня его поведение на празднике «Серебряного дождя» не оскорбляет. Но если кто-то из присутствующих, например, Миша Козырев, подаст на протоирея Смирнова в суд, потому что он оскорбил его лично, он будет вправе это сделать. Также вправе был подать в суд на Pussy Riot любой православный верующий от своего имени. М. АНДРЕЕВА: Вы говорили, что ворвавшиеся люди должны понести наказание? М. КОНОНЕНКО: Административное правонарушение имело место. М. АНДРЕЕВА: Был праздник у «Серебряного дождя». Туда пришёл протоирей Дмитрий Смирнов со своими подвижниками, ворвались на сцену, заявили, что им мешает громкая музыка. М. КОНОНЕНКО: Важная деталь: протоирей Смирнов ― не божий одуванчик, это бывший боксёр, он здоровый мужик. М. АНДРЕЕВА: Голосуем: вы согласны с Максимом Кононенко, что православные активисты во главе с протоиреем Дмитрием Смирновым тоже должны понести наказание, как минимум административное, потому что испортили людям праздник или нет, требования были справедливые, они действовали правильно? Примем звонок. Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Максим, я вечный Ваш оппонент на РСН. Я Вам говорил, что Вы поддерживаете Pussy Riot, а Вы говорили, что по другим вещам. Но в данный момент Вы поддерживаете, я Вас понял. А если человек стоял на синагоге? У Вас хватит смелости, если подобная ситуация будет связана с мечетью или синагогой, тоже будете говорить, что будете защищать тех и этих? Или это касается только православных? У нас не получается никак договориться. М. КОНОНЕНКО: Чтобы договориться, нужно взять и договариваться, здесь не нужно смелости. СЛУШАТЕЛЬ: А как договариваться? С Михаилом Козыревым? С «Эхо Москвы»? М. КОНОНЕНКО: Все люди одинаковые, со всеми можно договориться. Но почему-то разговор не получается. Я ходил по эфирам, когда была история с Pussy Riot, шёл суд, у Андрея Малахова на «Первом канале» паноптикум был, было 50 человек, все орали, никто друг друга не слышал, и кто громче проорёт из священнослужителей ― было так. Но так же не договариваются. Чтобы договориться, надо прийти, всем сесть за круглый стол и поговорить на эту тему, чтобы было согласие в стране. А так православные с ненавистью смотрят на хипстеров, хипстеры ― с ненавистью на православных. М. АНДРЕЕВА: Я помню, мы разговаривали с протоиреем Дмитрием Смирновым, и он говорит, что только на православных так нападают. М. КОНОНЕНКО: Каждый раз, когда мусульмане празднуют окончание Рамадана, все соцсети забиты фотографиями огромного количества мусульман, которые перегораживают Проспект мира и реки крови, которые текут по тротуарам от баранов, которых режут ― я тоже смотрю с ненавистью, с ужасом, с болью. Поэтому не надо думать, что только на православных это направлено ― это направлено на любую силу, которая непонятна. М. АНДРЕЕВА: Подвожу итоги голосования: 35% согласны с Вами, 65% готовы спорить. Присылают вопросы: «У нас в доме, если кто-то очень громко слушает музыку, вызывают полицию ― а протоирей сам пришёл и попросил, по-человечески поступил». М. КОНОНЕНКО: Может быть. Существует закон, по которому громко шуметь можно в определённое время. Полиция будет реагировать на нарушение этого закона, если кто-то шумит после 11 часов вечера, до этого никто не будет реагировать. Но праздник же был согласован с управой, полицией, которая его охраняла ― там не было никаких нарушений. М. АНДРЕЕВА: «Вы пытаетесь втащить нас в этом смысле в западную юрисдикцию, ― Александр пишет. ― У нас не принято лично подавать в суд за оскорбление и никогда не будет принято». М. КОНОНЕНКО: Плохо, надо подавать, надо решать эти вопросы в судебном порядке, а не с помощью арматуры, спрятанной в букет цветов. М. АНДРЕЕВА: Примем звонки. Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Михаил. Я полностью согласен с Вашим гостем по поводу Pussy Riot и по поводу вторжения протоирея. Моё мнение, что был совершён судебный произвол под давлением государства в отношении Pussy Riot. Они должны быть реабилитированы, им должны быть выплачена компенсация. В отношении последнего случая должно быть административное нарушение, как и у Pussy Riot. Неприлично врываться в церковь так же, как неприлично самовольно выходить на сцену. М. КОНОНЕНКО: Спасибо, Михаил, нас уже двое. М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Константин, Санкт-Петербург. Я бы хотел замечание высказать насчёт информации, которую наш гость озвучил, что во время праздников мусульманских мы недовольны их обрядами. Я специально занимался этим вопросом, спорил довольно много с мусульманами нашими, своими друзьями ― русские в деревнях разве не режут мелкий скот? Режут. В городах это антисанитария, ни к каким событиям это не относится. Если мы возьмём книгу Бахтиярова дореволюционную, там описано, что среди пяти-шести крупных боин была одна халяльная и одна кашерная ― то есть это вопрос антисанитарии. М. КОНОНЕНКО: Этот вопрос уже решили в Москве. СЛУШАТЕЛЬ: Говорят, что в Баку такой закон, я не думаю, что там в городе кровь течёт. М. АНДРЕЕВА: Спасибо. Возвращаемся к нашему другому вопросу, согласны ли вы, что православных активистов во главе с протоиреем Дмитрием Смирновым нужно наказать за их вторжение на праздник? Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Михаил, Санкт-Петербург. Вам не кажется, что гражданская война в России из горячей формы перешла в холодную? И все эти фейсбучные стычки, протоирей Смирнов, которому нужно было просто дать пинка хорошего под зад ― это всё продолжение одного и того же? М. КОНОНЕНКО: Я не соглашусь. Я не вижу никакого сильного раскола, который бы одну часть общества отделял от другой. Да, мы ожесточённо спорим друг с другом. Но вспомните, как Александр Борода пришёл в бар «Редакция», где сидели журналисты либеральных изданий, которые лазили по Луганской области, они там сидели и весь вечер выпивали. Вот так я хочу, чтобы было. Политика политикой, взгляды взглядами, а люди людьми. М. АНДРЕЕВА: Но какая реакция была! М. КОНОНЕНКО: Так и существуют социальные сети, в этом их терапевтическая функция важнейшая состоит, что ты можешь всех обматерить, но на улицу с арматурой ты не пойдёшь. М. АНДРЕЕВА: Это как выплеск. «Почему российские блогеры в Facebook получают так мало лайков по сравнению с украинскими блогерами, которые получают лайки тысячами?» ― вопрос от слушателя. М. КОНОНЕНКО: Позавчера я написал пост о ведущей «АБВГДейки» Татьяне Кирилловне и получил три тысячи лайков. М. АНДРЕЕВА: Мы уже выяснили, что Вы украинский блогер. Не могу не спросить, сегодня главная тема, безусловно, Греция. Максим Витальевич, референдум прошёл, греки говорят, что это референдум гордости, они сказали «нет» требованиям кредиторов. М. КОНОНЕНКО: Я смеюсь, но не стоит смеяться. Была новость, что девушка в Индии повесилась из-за того, что у неё не было туалета, родители никак не могли ей его построить. После этого индийский политик в Twitter написал, что индийская нация должна, наконец, проснуться и понастроить всем туалетов. Какой может быть референдум достоинства у народа, который Европу основал? У народа, которому 2,5 тысячи лет и у которого такая история, что закачаешься. Это крохотный эпизод в истории Греции, про который все забудут через несколько лет. Что здесь такого судьбоносного? Будет зона евро или не будет, уверяю Вас, всё это пыль времён. Конечно, Евросоюз ― это очень интересный, красивый, поэтический интеграционный проект. Но он нежизнеспособен, потому что государства, входящие в Евросоюз, не хотят отдавать суверенитета ему больше, чем сейчас отдали. Более того, и не захотят никогда. Вы думаете, Германия захочет кормить весь Евросоюз? Она уже сейчас не хочет, хотя это по факту так. Мне кажется, всё, что мы должны знать по поводу всей этой проблемы Греции ― что нам от этого плохо. Мы развивающаяся экономика, а когда на рынке неопределённость, когда из-за Греции непонятно, что будет завтра, инвесторы выводят деньги не из Германии, не из Америки, они выводят их из России, потому что они выводят деньги из экономик развивающихся, им страшно, инвестор любит тишину и покой. Поэтому от референдума в Греции пострадаем в первую очередь мы, а Европа не пострадает, поэтому вы зря радуетесь. М. АНДРЕЕВА: У нас недавно в Москве разрешили провести референдум о памятнике Дзержинскому. По какому вопросу Вы считаете важным провести референдум? В Москве или в России? М. КОНОНЕНКО: Ничего себе Вы вопрос задали. Я вообще не доверяю такой форме демократии, как референдум, потому что решать важные вопросы волеизъявлением всего населения, мне кажется, безответственно, потому что подавляющее количество людей, населяющих нашу планету, клинические идиоты, я бы им не доверился. М. АНДРЕЕВА: Вы против демократии? М. КОНОНЕНКО: Я сложно к ней отношусь. Вопросы установки памятников или установки туалетов по всей Индии можно на референдум выносить. А если вы спросите у населения, не отменить ли налоги, оно скажет: «Да, отменить». М. АНДРЕЕВА: У меня тоже такая позиция, по крайней мере, с греческим референдумом, люди не могут проголосовать, чтобы их жизнь стала хуже или они начали экономить. Максим Витальевич, я Вас благодарю, время поджимает. Слушатели пишут: «Патриоты, у всех iPhone шестые». У Вас нет? М. КОНОНЕНКО: Есть, я каюсь. М. АНДРЕЕВА: Спасибо Вам большое. М. КОНОНЕНКО: До свидания. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |